Вторая Арена - Страница 22

Логан сидит поодаль, у входа в пещеру, глядя на бурю, на темнеющее небо, и, в основном, на лодку. Я сама уже несколько раз выходила и проверяла ее. Картина была одна и та же: она раскачивается от сильных порывов ветра, но крепко привязана и укрыта от шторма так хорошо, как это только возможно. Она никуда не уплывет. В поле зрения никого нет, а ветер, снег и скалы с обеих сторон отлично защищают ее. Я думаю, что у Логана просто паранойя. Но оттого, что он сидит там и приглядывает за ней, я чувствую себя уверенней. В конце концов он сам придет к костру, чтобы согреться.

Рядом со мной к костру склонился Бен. Он впечатляет меня своими навыками: к моему удивлению, он взял мой нож и разделал оленя, сняв с него шкуру всего за несколько минут. Затем он нарезал мясо на ровные куски, очевидно, прекрасно разбираясь во внутренностях оленя. Он разделил мясо на пять огромных порций, надел каждую на острую ветку и поставил над огнем. Теперь он постоянно переворачивает каждый из кусочков и вскоре запах заполняет все мои органы чувств, заставляя живот урчать уже час, пока мясо готовится. Оно пахнет так вкусно, что от одной мысли о нем у меня текут слюнки.

Я поворачиваюсь к Розе. Я принесла ее поближе к огню и положила на толстом слое сложенных веток, и теперь я вижу, что ее сон тяжел, а брови нахмурены. Несколько часов назад я опять сменила ее повязку – она была ужасного цвета. Хуже всего то, что ее рана серьезно заражена, и заражение распространяется по ее руке в обоих направлениях, от него уже доносится неприятный запах. Оно превращается в гангрену. Мне очень не нравится, как быстро повязки пропитываются кровью.

Роза в бреду. Я даю ей снотворное через каждые несколько часов, но не знаю, сколько еще оно будет действовать. Я не знаю, чем еще ей помочь, и чувствую себя бесполезной.

Ей действительно нужны лекарства. Определенные лекарства. А я даже не представляю, где их искать. Даже если мне каким-то чудом удастся выехать в метель и непогоду на остатке топлива, даже если я найду где-то здесь город, вряд ли там обнаружится работающая аптека. Я понимаю, что это бесполезно и лишь подвергнет риску остальных.

Поэтому я лишь стараюсь сделать так, чтобы ей было комфортно, и надеюсь на лучшее. Я подхожу к ней, сажусь рядом и осторожно разворачиваю последнюю повязку, пропитанную кровью.

Роза стонет от боли, когда я снимаю ее. В очередной раз я проклинаю безумца, укусившего ее.

Сняв повязку и открыв рану воздуху, я иду ко выходу из пещеры, чтобы зачерпнуть снега, как я уже проделывала несколько раз. Я возвращаюсь с ним и снова сажусь на колени рядом с ней, положив снег ей на рану. От этого она вздрагивает и стонет. Я надеюсь, что снег дезинфецирует рану и уменьшит боль. Я беру свежую повязку, высушенную у огня, и осторожно накладываю ее на рану.

Роза открывает глаза, такие маленькие и испуганные, и смотрит на меня снизу вверх.

– Спасибо, – говорит она.

Мое сердце вздрагивает от звука ее голоса. Она такая милая, такая храбрая. Она в два раза храбрее, чем я в ее возрасте. Да любая девочка визжала бы и ревела в ее положении!

Я наклоняюсь и целую ее в лоб, с тревогой отмечая, какой он холодный. Мое сердце болит так, будто его режут ножом. Я знаю, что это не предвещает ничего хорошего. Совершенно ничего.

Мне хочется закричать на весь мир, на всю царящую в нем несправедливость. Так нельзя! Почему у нас забирают такую милую, красивую, потрясающую девочку?! У меня не хватает слов и я изо всех сил стараюсь сдержать слезы и выглядеть сильной перед ней.

– Все будет хорошо, – говорю я самым уверенным голосом, каким только могу.

Она слабо улыбается, глядя будто сквозь меня. Это заставляет меня вспомнить чьи-то слова: умирающим дается дар распознавать нашу ложь.

Бри, которая сидит с другой стороны от Розы, тянется и гладит ее сзади по волосам. Кажется, что Бри страдает даже больше, чем Роза: я никогда не видела ее настолько печальной за всю свою жизнь. Кажется, будто ранили не Розу, а ее.

Пенелопа лежит на груди Розы и иногда лижет ее лицо.

– Будешь кушать? – спрашиваю я Розу.

– Я попробую, – отвечает она слабо. – Но я не очень голодна.

Я приношу мешок, достаю банку с вареньем и открываю ее. Я чувствую запах: это вишня. Пахнет потрясающе.

– Ты любишь вишню? – спрашиваю я.

– Просто обожаю, – отвечает она.

Я засовываю в банку палец, зачерпываю им немного варенья и кладу ей на губы. Она слизывает, закрыв глаза, и улыбается. Я собираюсь зачерпнуть еще, но она качает головой. «Мне хватит,» – говорит она.

Я отдаю банку Бри, но она мотает головой.

– Бри, пожалуйста, надо покушать.

– Дай Розе, – говорит она, грустно глядя в пол.

Я даю немного Пенелопе: та, не задумываясь, облизывает мой палец.

– Все готово, – слышу я сзади голос.

Я поворачиваюсь и вижу, что Бен снял приготовленное мясо с огня. Он протягивает нам палочки и я беру одну из них и передаю Бри. Затем беру еще одну для Розы. Я наклоняюсь, поднимаю ее голову и аккуратно кладу кусочек ей в рот.

– Пожалуйста, Роза, – говорю я. – Тебе надо покушать. Это поможет тебе поправиться.

– Я не голодна, – отвечает она. – Правда.

– Пожалуйста. Ради меня.

Мои глаза уже наполняются слезами, но тут Роза делает мне одолжение и откусывает крошечный кусочек мяса. Она медленно жует, глядя на меня.

– Ты похожа на мою маму, – говорит она.

Лишь собрав все силы мне удается не заплакать.

– Я любила ее, – говорит Роза.

– Что с ней произошло? – спрашиваю я. Я знаю, что напрасно задаю этот вопрос. Каков бы ни был ответ, он не будет хорошим.

– Я не знаю, – отвечает она. – Они забрали меня у нее. Она старалась спасти меня. Но их было слишком много. Я никогда не видела ее снова. Как ты думаешь, с ней все в порядке? – спрашивает она.