Я надеюсь, что они снимут веревки и с кистей, но этого не происходит. Охотник хватает меня за футболку сзади и грубо ставит на ноги. Хорошо снова оказаться на ногах и я тру их одну о другую, стараясь разогнать кровь и уменьшить боль от веревки. Веревка на руках осталась, и помимо ходьбы я больше ничего не могу сделать.
Охотники вытаскивают кляпы изо рта других пленников. Как только они делают это, девушка года на два моложе меня начинает неистово кричать.
– Куда вы ведете нас?! Куда мы идем? Где мы?
Охотник наклоняется и бьет ее наотмашь по лицу. Она вскрикивает и падает назад на какие-то пустые коробки. Другой охотник рывком поднимает ее снова на ноги.
Урок усвоен: говорить нельзя.
Нас скидывают с поезда на землю туннеля. Я чувствую гравий под ботинками. По крайней мере, здесь сухо и нет снега. Но очень темно, ведь работает лишь аварийное освещение, и холодно из-за сильного сквозняка. Нас сталкивают в одну кучу и я стараюсь не отдаляться от Бри. Нас толкают и подпинывают, заставляя идти вниз по туннелю, все глубже во тьму. Куда же они ведут нас?
Непрерывно подталкиваемая, наша разношерстная компания под конвоем из десятков охотников спереди и сзади нас проходит из туннеля в туннель. С одной стороны от меня идет Бри, с другой – Логан и Бен. Логан терпит боль, я вижу, как он хромает на одну ногу, и мы с Беном стараемся поддерживать его с обеих сторон. Остальные пленники идут как стадо овец, даже не стараясь сопротивляться.
Мы поворачиваем за угол и останавливаемся перед каменной стеной. Перед нами лишь один факел и я едва могу разглядеть очертания стальной двери. Охотник делает шаг вперед, открывает замок и распахивает ее.
Меня заталкивают внутрь ударом в поясницу и какое-то время я лечу вместе с остальными. Я тяжело приземляюсь на землю, прокатываюсь по грязному, пыльному полу, и слышу, как сзади захлапывается тяжелая дверь.
Мои руки так крепко связаны за спиной, что мне тяжело прийти в равновесие и снова подняться на ноги. Я лежу на полу рядом с Бри, Логаном, Беном и остальными, смотрю наверх и стараюсь понять, где нахожусь.
Мы в большой комнате, похожей на пещеру; ее освещают факелы, закрепленные высоко на стенах. Первое, что я замечаю, это шум. Второй – движение.
Я смотрю наверх, моргая от пыли, попавшей в глаза, и вижу, что комната битком набита людьми. Детьми. Мы – единственные, кто здесь связан, новые пленники.
Я вижу, что к нам бросаются несколько подростков и вдруг начинают пинать девочку, которая лежит на полу неподалеку от меня. Она кричит, в то время как они избивают ее. Некоторые из них опускаются на землю и начинают обыскивать ее карманы, пытаясь найти что-то, что им может понадобиться. Как только я собираюсь накричать на них, я чувствую пинок в живот. Я смотрю наверх и вижу, что надо мной кто-то стоит. Я чувствую, как мои карманы обшаривают. Затем меня снова пинают.
Я изгибаюсь, как сумасшедшая, стараясь высвободиться, но мои руки крепко связаны. Мне удается извернуться и свободной ногой ударить одного из них по лицу: это тощий мальчишка лет пятнадцати. Удар приходится ему прямо в челюсть и он падает. Однако я тут же получаю удар в ребра в ответ. Их слишком много.
Я смотрю на Бри и вижу, что до нее, к счастью, еще не добрались. Но к ней уже бежит мальчик, ему не больше одиннадцати лет, у него песочно-коричневые волосы и зеленые глаза. Даже в тусклом свете я вижу, что он отличается от остальных – он кажется благородным, умным, добрым. Он симпатичный, его лицо покрыто веснушками.
Поэтому меня очень удивляет, когда он достает нож и с ангельским видом целится им прямо в открытую спину Бри.
– БРИ! – кричу я изо всех сил.
Я вижу, как мальчик опускает нож, но, к моему удивлению, он лишь разрезает веревки, стягивающие ее руки. Он освободил ее!
Я чувствую еще один удар в ребра и тут же слышу, как Бри кричит мальчику: «Освободи ее!», указывая на меня.
Мальчик пробегает между остальными и через мгновение веревки спадают с моих запястий.
Это все, что было нужно. Я вскакиваю на ноги и бью семнадцатилетнего худого парня, стоящего впереди меня. От удара он отлетает на несколько метров и тяжело падает на землю. Я разворачиваюсь и бью другого прямо по лицу, вырубая его.
Затем снова поворачиваюсь, как сумасшедшая, готовая встретить остальных.
Но теперь, когда я освободилась и стало ясно, что я представляю опасность, остальные стали остерегаться меня. Из десятка cтоящих передо мной лишь один отважился выступить и принять бой. Это – мальчик лет пятнадцати, у него нет одного глаза, он широкоплеч и толст. Нахмурившись, он вытягивает вперед грязную ладонь, чтобы ударить меня по лицу.
В последнюю секунду я уворачиваюсь, он теряет равновесие, и чуть не падает, в этот момент я бью его по пояснице. Он летит вперед головой и приземляется на свое толстое брюхо. Не упуская возможности, я подбегаю к нему и сильно пинаю между ног. Он громко стонет от боли и лежит обездвиженный.
Я поворачиваюсь к остальным, но они все отступают и разбегаются. Я вижу, что Логан с Беном все еще связаны, и бегу к ним, выглядывая мальчика, который освободил нас. Я не знаю ни кто он, ни откуда он, ни зачем он это сделал – но теперь я не могу найти его. Я встаю рядом с ребятами, защищая их, и дети разбегаются по комнате.
Я понимаю, что все они – заключенные, такие же, как и мы. Почему они тогда так нас встречают?
– Они поступают так со всеми новенькими, – слышу я голос.
Я оборачиваюсь и вижу мальчика с ножом.
– Они лишь обыскивают вас. Чтобы взять то, что может пригодиться. И проверить вас. Ведь вы их будущие соперники. Они хотят показать вам, кто здесь главный.