Вторая Арена - Страница 35

И вот мы сами по себе. Не могу поверить, что мы были настолько глупыми, что оставили лодку без присмотра. Но кто мог представить, что произойдет такое? Мы были слишком легкомысленны. Нужно было это предвидеть.

Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что даже оставь мы кого-то охранять лодку, вряд ли бы это сильно помогло против группы профессиональных вооруженных пиратов. Выживших. Они бы просто скосили нас выстрелами. А поскольку у нас практически не было бензина, уехать куда-то мы бы не смогли. В некотором роде нам даже повезло, что нас не было в лодке, когда они приехали. Начнись битва, мы бы были уже мертвы.

На нас начинает давить суровая реальность, которая заключается в том, что теперь у нас нет ни средства передвижения, ни укрытия. Мы медленно идем, утопая в снегу, который становится все плотней. Температура упала уже градусов на десять, поднялся ветер и пошел колючий снег. Холод продирает меня до костей, пронизывает насквозь. Я смотрю на остальных и вижу, что они тоже окоченели. Мы все ежимся и потираем руки, безуспешно пытаясь согреться.

Ухудшает ситуацию – причем намного – состояние Логана. Он сильно ранен и мы с Беном помогаем ему идти, поддерживая с обеих сторон. Это сильно нас замедляет, кроме того, я очень волнуюсь за него. До настоящего момента он всегда был нашей опорой, нашим сильным звеном, теперь же он превратился в обузу. Меня не оставляет чувство, что фортуна повернулась к нам спиной. Сама мысль о том, чтобы добраться до Канады, сейчас кажется смешной. Хорошо бы нам пройти еще километр.

Мы уходим все дальше и дальше от цивилизации, все глубже в лес, и я чувствую, что наши шансы невелики. У нас нет никаких припасов, не видно и признака укрытия, темнеет и холодает и вскоре нам придется остановиться на ночлег. Даже лук и стрелы Бена остались на лодке.

Внутри меня поселяется голод, он начинает грызть меня изнутри, вызывая острую боль в желудке. С каждым шагом я становлюсь все слабей, особенно придавливаемая весом Логана.

Мы продолжаем идти по рельсам, а я все смотрю на реку и вижу, что она уже совсем замерзла и покрылась льдом. Ничего себе. Даже если бы у нас была лодка, мы не смогли бы никуда уехать.

Я больше не могу идти и чувствую, что Бен с Логаном тоже устали. Я замечаю невдалеке группу особенно толстых деревьев, которые выстроились стеной и могут защитить от ветра. Мы идем к ним.

Подойдя ближе, я понимаю, что была права: ветер здесь значительно слабее. Я останавливаюсь и все поворачиваются ко мне.

– Предлагаю отдохнуть здесь, – говорю я. – Уже темнеет.

– Хорошая идея, – говорит Бен, осторожно снимая с плеча руку Логана.

Логан вздрагивает от боли, оставшись без опоры. Я смотрю на его ногу: она уже опухла. К счастью, она не выглядит зараженной, как была рана Розы, может быть, из-за того, что вокруг холодно. И все же ранение очень тяжелое.

– Ты в порядке? – спрашиваю я Логана.

Он кивает, поморщившись, и мы с Беном опускаем его на землю. Он садится, оперевшись спиной на ствол дерева и тяжело дыша от боли, его лицо покрылось миллионом морщин. Но он не заплакал, не пожаловался. Ни разу. Настоящий солдат.

– Я хочу кушать, – говорит Бри.

Я укоряю себя за то, что оставила нашу еду на лодке. Единственное, что я с собой захватила, это наполовину пустая банка с вареньем. Я достаю ее из кармана. Малиновое – любимое варенье Бри. Когда я откручиваю крышку, Пенелопа тоже поскуливает. Я пальцем зачерпываю варенье и кладу его прямо в открытый рот Бри. Она медленно ест, наслаждаясь вкусом, затем дает немного Пенелопе.

Я передаю банку Бену, затем Логану, и каждый из них смакует деликатес. Наконец очередь доходит и до меня и я выгребаю остатки из нашей последней банки. Варенье тает у меня во рту – лучшее малиновое варенье, что я когда-либо ела. Я закрываю глаза, стараясь ценить каждую секунду. Я бы отдала что угодно за десяток таких банок.

Я с тоской смотрю на пустую банку. У нас больше нет еды. Нас ждет долгая, тяжелая ночь.

* * *

С тех пор, как мы здесь обосновались, прошло уже несколько часов. Спустилась ночь, мы все сидим в снегу, прислонившись спинами к стволам деревьев, неизбежно замерзая. Мы дрожим на ветру и морозе, который, кажется, крепчает с каждой минутой.

Слава Богу, через несколько часов безуспешных попыток мне все же удалось развести огонь. Я использовала последние спички, которые мы забрали из папиного дома, последнюю свечу, чтобы разжечь дрова, которые мне удалось собрать. Я соорудила из веток шалашик, но все же мне пришлось израсходовать почти все спички перед тем как пламя занялось.

Теперь мы сидим перед небольшим костерком. Мы все настолько замерзли, что буквально нависли над ним, потирая ладони. Каждый порыв ветра грозится задуть пламя и я то и дело встаю и подкидываю палок. Костер борется за свою жинь. Прямо как мы.

Огонь очень спасает, но все же дает недостаточно тепла для таких условий. Мне еще никогда не было так холодно. Холод поселился в моих руках, ногах, в носу. Мне даже думать трудно. Мне приходится постоянно шевелить конечностями, чтобы разгонять кровь и не замерзнуть. Кажется, что если я засну, я уже никогда не проснусь.

Не могу представить, насколько все было бы хуже без костра. Я знаю, что огонь сейчас не самая безопасная вещь – он может привлечь к нам ненужное внимание. Но нам уже все безразлично. Если завтра все будет так же, не думаю, что мы переживем его. Мы замерзнем к концу дня – если не умрем от голода раньше.

Я смотрю на Логана – похоже, его лихорадит. Он спит, морщась от боли. Его нога кажется промерзшей насквозь. Не знаю, как мы завтра понесем его.